Никитин Роман Михайлович

Родился в 1969 году в Москве, где получил высшее журналистское образование. Работал в ряде СМИ, занимался продюсированием и издательской деятельностью. В настоящее время – историк-архивист, постоянный участник научных конференций и в их числе престижных «Исторических чтений на Лубянке».

Также известен как журналист, специализирующийся на документальных исторических расследованиях. Основная тематика – история спецслужб. Постоянный автор газеты «Совершенно секретно», консультант и участник теле- и радиопрограмм. За пять лет опубликовал более 30 материалов на историческую и военно-историческую тематику в различных российских и зарубежных изданиях, где ввел в оборот ранее не известные архивные документы.

Авторский девиз: «Нет литературы более художественной, чем документ».

Панфиловцы- это, больше чем 28

Уже который год не утихают страсти по подвигу. Подвиг этот известен, кажется, всем. «Будут жить 28» - пророчествует В.Р. Мединский в «Российской газете». Кто бы сомневался. В советское время, особенно, военное, умели пропагандировать героические деяния так, как не научились до сих пор. И это, на самом деле, прискорбно. Ничего близкого к «святым легендам» (говоря языком того же Мединского) в эпоху новой России по отношению к событиям Великой Отечественной явлено так и не было.

Об этом с сожалением высказался во время своего пребывания в Крыму Д.А. Медведев, заявив, что пора уже обратить внимание на неизвестных героев, а не заниматься созданием сиквелов. Впрочем, если имелся в виду художественный фильм 2016 года «Двадцать восемь панфиловцев», то он, оказался весьма успешным как в плане кассовых сборов, так и отзывов зрителей и СМИ. В высшей степени эмоциональная военно-историческая дискуссия вокруг киноленты лишь подогревала интерес к ней. Но фильм в кинотеатрах прошел, а вопросы истории остались. К сожалению, в попытках дать на них ответы, по-прежнему прослеживается смешение идеологического подхода с, собственно, историческим. На полном серьезе обсуждается, имеют ли исследователи право вообще прикасаться к подвигу. Тут же вспоминается фраза известного российского историка-архивиста, заместителя директора Российского государственного военного архива В.И. Коротаева: «для историков не должно быть закрытых лакун». Иное дело – публицисты, но далеко не каждый историк способен выступить в этой роли. А то, что многим журналистам отнюдь не свойственно чувство фактологической ответственности, приводит, подчас, к весьма печальным результатам. Наконец, нельзя забывать о столь тонком предмете, как возможная негативная реакция на военно-историческую публицистику родственников участников Великой Отечественной, а их у нас - почитай, вся Россия, и не только.

Вот как, например, высказалась 4 года назад внучка Героя Советского Союза, командира впервые сформированной в Алма-Ате и Фрунзе 316-й стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова Айгуль Байкадамова: «В декабре 1994 года в газете «Караван» вышла статья Ракипа Насырова «28 панфиловцев – быль или не быль!». Эта статья сократила жизнь моей мамы Валентины Панфиловой минимум на три года, а то и на пять! Хочу обратиться к журналистам: прежде, чем в погоне за рейтингом печатать о каком-то историческом факте, опирайтесь на архивные материалы!».

Справедливости ради, следует отметить, что в Казахстане панфиловская тема не менее сакральна, чем в России, а над восстановлением подлинных биографий участников тех далеких событий работали известные деятели культуры республики: режиссер «Казахфильма», лауреат Государственной премии Казахстана Асылбек Нугманов в фильме «За нами была Москва», а до него – известный казахстанский журналист Михаил Митько. Что касается России, то здесь на переднем плане, традиционно, историки. Однако цивилизованной дискуссии между представителями разных точек зрения, к сожалению, нет и не предвидится. А может, главное здесь – с чего-то начать? Желательно, без лишних эмоций. Приведу мнение своего коллеги, известного историка спецслужб и журналиста из числа правоохранителей Юрия Петровича Ржевцева.

«Стрелковый взвод, который временно возглавлял политрук Василий Клочков, под напором лавины немецких танков не дрогнул и позиций своих не оставил. Это и есть коллективный воинский подвиг, причем, невзирая на то, что немцы там все-таки прорвались вперед. Поскольку позиции погибшего, но не сделавшего ни шагу назад, взвода больше, чем на месяц оказались под пятой фашистов, командование 316 сд (I формирования) не имело никакой возможности выяснить конкретно судьбу каждого из двадцати восьми. Да и, похоже, не до того было!

Военный журналист Коротеев описал бой по горячим следам, но исключительно со слов командования соединения. Проверить информацию, полученную в штабе дивизии (с 18.11.1941 г. это уже была 8 гвардейская), он тоже не имел никакой возможности. Да и, впрочем, делать это было незачем – информация не просто официальная, а, вдобавок, из уст первых лиц командования дивизии! Главный редактор «Красной звезды» дивизионный комиссар Ортенберг, как опытный пиарщик, из огромного потока фронтовой информации героической направленности сразу вычленил именно эту и не ошибся. Подвиг 28 воинов-панфиловцев тут же стал и легендарным, и крылатым, что в свою очередь только приблизило Победу!

Что же касается писателя Кривицкого, то его личность, во многом, не однозначна. С одной стороны, эдакий «чего изволите?» при партийных идеологах, за что после войны едко высмеивался Константином Симоновым, а с другой – трудолюбивый мастер на ниве всенародного воспевания настоящих героев. 28 воинов-панфиловцев он прославил по приказу Ортенберга. Врать в своих статьях не врал – но по-большевистски все возвеличивал и приукрашивал.

О том, что отдельные из бойцов клочковского взвода угодили в плен, стало известно уже после войны. И первым (причем, именно как изменник Родины) засветился Добробабин. Девальвировало ли это подвиг политрука Клочкова и его подчиненных? Ни в коей мере, поскольку коллективный подвиг 28 воинов-панфиловцев все-таки был! А, во-вторых, как известно, без пленных ни одна война не обходится и в данном случае следует только различать то, что кто-то оказался захваченным врагом в плен, а кто-то, как, например, Добробабин, спасая свою шкуру, сдался добровольно. Опубликованные Государственным архивом Российской Федерации документы, подготовленные Главным военным прокурором Афанасьевым, вопреки содержащимся в них выводам, однозначно доказывают факт коллективного подвига, совершенного воинами взвода, возглавляемого политруком Клочковым».

«Горячая» военная тема задела-таки историка спецслужб за живое, в том числе, в личностном плане, так как упомянутые журналисты «Красной Звезды», в свое время, оказали влияние на формирование Ю.П. Ржевцева как автора. Вывод, к которому приходишь после всего, им сказанного, возможно, кого-то удивит. Но получается, что историческая правда настолько же вредна воюющей стороне, насколько и невостребована на определенных этапах официальной прессой. Так было, так есть и так будет всегда и везде – и не только в России. Достаточно вспомнить американский фильм «Флаги наших отцов» о битве за Иводзиму. Если здесь и сейчас - война, то Клио поет свои ранние песни, а не поздние. Ведь изначально она была музой героической поэзии, а не покровительницей истории. И в тени емкого, но огромного, великого образа 28-ми навсегда останется исторически точная формулировка бывшего командира полка И.В. Капрова о героическом бое всей 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка Панфиловской дивизии. Поэтому вопрос о том, может ли кто-то покушаться на «святые легенды» приобретает явно риторический оттенок. Покуситься-то недолго. Другое дело, что большинство таких «покушений» отскакивают от легенд, как от стенки горох. Даже наиболее подготовленные в научном плане исследования, лишенные внимания СМИ, станут сенсациями разве только в среде историков. Самый свежий пример – обнародованные В.Р. Мединским рассекреченные материалы о панфиловцах из Центрального архива ФСБ России. Со слов панфиловца И.Р. Васильева, 16 ноября 1941 года политрук Клочков сказал своим бойцам так: «Мы остались одни на рубеже, отходить не будем, а будем драться до последнего». Но не приходится сомневаться, что навеки в памяти народной останется знакомое всем: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!»

Ситуация вокруг 28-ми явно перегрета. Споры о подвиге представляются искусственными по причине того, что сам факт массового героизма не отрицается ни одной из сторон. Фактически, дискуссия разгорелась из-за специфики подачи материала средствами массовой информации и пропаганды того времени. Что касается правды, то ее, конечно, надо искать всегда, не избегая любых деталей. Но не в тех случаях, когда она уже найдена, причем, давно. Имя ей – герои-панфиловцы. Вся дивизия, а не 28 человек. Правда в словах внучки комдива И.В. Панфилова Айгуль Байкадамовой, переданных казахстанской журналисткой Жанар Канафиной: «На стенах рейхстага в 1945 году военные корреспонденты запечатлели слова воинов Панфиловской дивизии: «Мы – воины-панфиловцы. Спасибо, Батя, тебе за валенки».

Один историк спросил: как Панфилов смог найти общий язык с такой многонациональной дивизией? Я думаю, ответ в том, что он долгое время жил в Средней Азии, знал нравы, обычаи, языки этих народов и смог стать для них настоящим отцом-командиром».

Роман Никитин