11.09.2019

Сегодня начинается визит президента Казахстана – страны-участницы ОДКБ - Касым-Жомарта Токаева в Пекин. На специальном брифинге в посольстве КНР представитель МИД Китая Чжан Сяо обозначил повестку предстоящей встречи лидеров двух стран - Касым-Жомарта Токаева и Си Цзиньпина.

- Я думаю, важными темами станет обмен мнениями по сотрудничеству двух стран на международной арене, - сказал посол КНР в Казахстане, - Лидеры также будут обсуждать вопросы экономического сотрудничества. Я убежден, что ключевым станет вопрос о развитии сотрудничества двух стран в области высоких технологий. В их числе большие данные, телекоммуникации, искусственный интеллект и цифровизация в целом. То есть отрасли, которые широко развиты в Китае, и сейчас есть возможность развернуть наше сотрудничество именно в этой области.

Предстоящий официальный визит Токаева в Китай станет первым после избрания на выборах девятого июня на пост главы Казахстана. Ранее Касым-Жомарт Токаев побывал в России, Таджикистане и Узбекистане.

Между тем экспертное сообщество стран-участниц Организации Договора о коллективной безопасности наряду с намеченными темами диалога двух лидеров обсуждают, своего рода, не самый благоприятный фон, на котором готовился отъезд Такаева в столицу Китая. Речь идет, по сути, о массовых протестах «против строительства в стране 55 китайских заводов», которые начались 2 сентября и продолжались несколько дней. Причем, не в одном каком-то городе, а в нескольких городах одновременно - в Жанаозене, Нур-Султане, Актобе, Шымкенте… Вот, например, какую цитату одного из протестующих, а конкретно - Аслана Курманбаева - привел в эти дни местный новостной ресурс «Vласть»: «Я понимаю: зарплата, карьера, кредиты… Я сам без работы… Но земля выше, национальные интересы выше. Право на недропользование должно быть национализировано».

Демонстранты даже потребовали «отменить намеченный на 11–12 сентября визит в Пекин президента Касым-Жомарта Токаева». Они заявляли представителям прессы, что «Китай колонизирует их родину». Дошло до того, что казахстанские чиновники вынуждены были оправдываться. Например, в Алма-Ате вице-мэру Сапарбеку Туякбаеву пришлось, что называется, выйти к народу, и ответить на вопросы митингующих, касающихся пресловутых «55 китайских заводов». Чиновник заявил, что «по этим заводам давно ведется работа».

- Ходят разные слухи, что привезут нам старые заводы, которые испортят экологию, что там будут работать только китайцы, - сказал Сапарбек Туякбаев, - Но у нас есть свои законы, и мы такого не допустим. Речь идет о новых заводах. Некоторые заводы уже функционируют. Но в этих случаях мы не говорим, что это полностью китайские предприятия. Это совместные заводы.

Китайский же посол в Казахстане Чжан Сяо обвинения митингующих назвал «абсурдными», утверждения о китайской экспансии в стране назвал «чепухой», и высказывания митингующих - «наивными и смешными».

- Виноваты некие силы, которые поспособствовали, подтолкнули, стараясь разжечь, мягко говоря, отрицательное негативное настроение населения против Китая и против развития наших двусторонних отношений, - просто о доходчиво объяснил суть происходящего господин посол Чжан Сяо.

Безусловно, если хорошенько поскрести любое протестное настроение, эти самые «внешние силы» можно обнаружить практически сразу. Тот же посол КНР тонко намекнул, где искать черную кошку в темной комнате казахстанских протестов.

- Хочу обратить ваше внимание на один момент: по официальной информации, Китай даже не вошел в первую тройку стран, вложивших инвестиции в казахстанскую экономику, - сказал Чжан Сяо, - … На самом деле на казахстанском рынке работает мировой нефтегазовый гигант, который сюда пришел раньше всех, который за это время урвал больше всех, который и по сей день пользуется всякими преференциями, которых нет у других. Странно закрывать глаза на все это. Разве это не заставляет нас задуматься?

Специалисту нетрудно догадаться, о чем, собственно, идет речь. «Мировой нефтегазовый гигант», упомянутый китайским дипломатом – это, видимо, американская корпорация «Шеврон», которая довольно энергично осваивает тамошнее месторождение «Тенгиз», и, упрощенно говоря, больше всех добывает нефти в этой стране. Не сложно сделать и другой вывод из сказанного послом Чжаном Сяо: Соединенные Штаты в этой ситуации вовсе не заинтересованы в укреплении казахстанско-китайского сотрудничества, и, как следствие – укрепления позиций Китая в регионе. Вот, дескать, и причина антипекинских выступлений в Жанаозене, Нур-Султане, Актобе, Шымкенте и так далее…

Кстати, еще весной нынешнего года казахстанский политолог Асылбек Избаиров в интервью известному интернет-изданию высказал свой далеко не радужный прогноз, касающийся последствий достаточно неожиданной отставки Назарбаева. По мнению эксперта, после этого «США попытаются ослабить позиции Китая в регионе».

Вот такая вырисовывается картина. Но насколько полной и объективной получается эта картина? Может быть здесь следует учесть и другие важные факторы, о которых и китайские, и казахстанские официальные лица предпочитают особо не распространяться? Вот, например, как эту ситуацию прокомментировал для одного из интернет-ресурсов старший преподаватель департамента политической науки НИУ ВШЭ, эксперт Российского совета по международным делам Григорий Лукьянов. По его мнению, «ксенофобия и страхи по поводу китайской экспансии не являются чем-то принципиально новым для Казахстана». По словам эксперта, они возникли еще до распада СССР и были продиктованы близостью границ двух государств.

- После того как Казахстан обрел независимость, встал вопрос о демаркации границ, - сказал Лукьянов, - В результате этого процесса значительная часть территорий, считавшихся спорными, была передана Китаю. И хотя они не были заселены и представляли из себя пустыни и горы, это создало антикитайские настроения как среди жителей приграничных районов, так и в рядах казахстанской интеллигенции.

А когда началось активное экономическое сотрудничество двух стран, а конкретно – «вхождение китайского бизнеса в капитал крупных нефтегазовых предприятий Казахстана» - обнаружились и весьма серьезные опасения со стороны казахстанских предпринимателей, которые вынуждны, по большому счету, работать по китайским правилам. А эти правила видятся им не всегда выгодными, более того – видятся кабальными. Чего стоит уже, наверное, всем известная привычка китайцев, открывая то или иное предприятие, завозить туда же и своих рабочих. С этим, кстати, столкнулись не только в Казахстане, но и в России, Киргизии, да практически во всех странах, где начинается «совместная» экономическая деятельность с китайским капиталом. Но какая от нее выгода местному населению, местным администрациям? Практически никакой.

Между тем, антикитайские настроения (если уместно такое определение) в настоящее время проявляются не только в Казахстане, но и в соседней Киргизии. Например, в самом начале нынешнего года в Бишкеке прошла демонстрация, участники которой, как писали местные СМИ, «выдвинули перед властями республики ряд довольно жестких требований. Среди них - депортировать нелегальных китайских мигрантов, не предоставлять гражданство китайцам, вступающим в брак с жительницами Киргизии, прекратить преследование киргизов в лагерях для перевоспитания в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и не расширять экономические связи Киргизии с КНР». Как видим, требования здесь не какие-то эфемерные, или политические, а вполне, образно говоря, бытовые, житейские, касающиеся, по большому счету, основную массу населения. Правда, после этих манифестаций глава Киргизии Сооронбай Жээнбеков подчеркнул важность Китая для киргизской экономики и заявил: «Те, кто стремятся испортить наши отношения с Китаем, не добьются своих целей».

Примечательно, что за день до этого выступления первый заместитель премьер-министра Киргизии Кубатбек Боронов весьма пренебрежительно отозвался об утверждениях протестующих по поводу китайской миграции в страну, которые активно распространяются в социальных сетях. Боронов сослался на статистику Государственной пограничной службы Киргизии, заявив, что «в 2018 году в страну прибыло 35 215 граждан КНР. Это на 15% меньше, чем в 2017 году, когда в Киргизию прибыло 41 307 китайских граждан. В то же время, в 2018 году из Киргизии выехало 34 436 китайцев, в 2017 году количество выехавших составило 40 690 человек". Боронов также опроверг утверждения о том, будто "Киргизия уступит Китаю часть своей территории». Однако, если на следующий день демонстрация все же состоялась – то, похоже, тарабарщина с цифрами и фактами протестующую публику все же не удовлетворила. Примечательно, что митинг, анонсированный как протест против китайской экспансии на производственных объектах Кыргызстана, был согласован с мэрией столицы. Пришедшие на площадь Ала-Тоо в Бишкеке мирно митинговали, но решили остаться и после 13 часов, а некоторые граждане попытались перекрыть дороги и двинуться к зданию администрации президента. В итоге милиция задержала 21 человека. По информации пресс-службы ГУВД Бишкека, задержанных вскоре отпустили, предварительно оштрафовав на 3000 сомов для каждого.

Еще в прессе припомнили случай, когда «разгневанное население села Майдан Баткенской области в сентябре заперло представителей китайской золоторудной компании в грузовом металлическом контейнере, обвинив китайских рабочих из этой компании в «незаконной» разведке месторождений золота». В апреле прошлого года сельские жители из южной Джалал-Абадской области, обеспокоенные экологической ситуацией в своей местности, напали на киргизско-китайское совместное предприятие «Макмал Джи-Эл Девелопмент» и подожгли его.

Получается, антикитайские протесты и в Киргизии, и в Казахстане означают не только вполне возможную «длинную руку Вашингтона», но и объективно растущее сопротивление китайской экспансии, общему геополитическому влиянию Пекина в Средней Азии. Что бы там не говорил посол КНР…

«Союзники.ОДКБ» уже приводили данные о том, что, согласно подсчетам, произведенным группой профессора Кристофа Требеша из немецкого Института мировой экономики, «за последние два десятилетия Китай превратился едва ли не в главного кредитора планеты… Если в 2000 году займы, предоставленные этой страной различным государствам, составляли менее 1% мирового ВВП, то уже в 2017 году эта цифра возросла до 6% и перевалила за 5 триллионов долларов». Для нас наибольшую тревогу представляют данные о том, что практически все союзники России по Организации Договора о коллективной безопасности – так или иначе, но достаточно крепко сидят на китайском кредитном крючке. Киргизия, например, вообще входит в пятерку главных должников Пекина - объем ее кредитных обязательств перед КНР составляет уже 30% ВВП страны. У Белоруссии (кто бы ожидал) этот показатель составляет 13%. Казахстан и Армения более финансово свободны, но, тем не менее, успели набрать китайских займов примерно на 5% собственных ВВП.

Конечно, это, как говорится, личное дело и Казахстана, и Киргизии, и Таджикистана, и других стран ОДКБ брать кредиты у Китая. Но вот вопрос: а что будет, если объемы заимствований превысят реальные финансовые возможности этих стран по обслуживанию китайских кредитов? Не получится ли так, что дальнейший курс наших союзников будут определять не решения Организации, а Пекин? И что Пекин может потребовать, в случае неуплаты долгов? Эксперты на этот счет частенько приводят в качестве примера ситуацию с Шри-Ланки. «Когда у этой страны не оказалось достаточного объема средств для обслуживания своих долговых обязательств, - пишут аналитики, - в Пекине решили вопрос быстро и изящно – взяли в аренду на 99 лет недавно построенный морской порт, надо полагать, на исключительно необременительных для себя условиях». (Речь идет о глубоководном порту Хамбантота на южном побережье страны). А что «быстро и изящно» заберут китайцы у Казахстана, Киргизии, если те кредиты, как говорится, проедят, а отдавать будет нечем? Не окажемся ли мы в окружении «союзников», вынужденных выполнять руководящие указания не нашего общего и равноправного, а совсем другого Центра?

Вывод из сказанного, пожалуй, следует один. При всей внешней привлекательности экономических предложений Пекина, не следует бросаться с объятия «китайского дракона» очертя голову. Потому что эту самую голову, или, во всяком случае – самостоятельность - можно будет очень легко потерять. Это, кстати, всех касается. И России тоже.

Владимир Попов